В очередной раз творческая общественность России выступила единым фронтом не в интересах народа, страны с призывом, например, прекратить планомерное уничтожение русских на Донбассе, а в защиту представителя своего цехового братства, идущего пока лишь свидетелем по делу о растрате бюджетных средств. "Мастеров сцены" не интересует виновность-невиновность главрежа "Гоголь-центра", он - их касты, и, следовательно, априори невиновен
Уже никто не вспомнит, когда это началось… Как произошла подобная трансформация отношения к комедиантам в русском обществе. Еще вчера фактически бесправные, живущие на прихоти состоятельных поклонников, те, кого хоронили за церковной оградой… А сегодня уже впечатлительные барышни стреляются на их могилах.
Безусловно, и то, и другое - явный перебор и крайности, но, как ни крути, а в традиционном отношении русского и православного общества к лицедейству существовало здоровая, духовно обусловленная основа. Примеряя на себя чужие маски, изображая и впуская в себя страсти, человек подставляет собственную душу под атаки инфернальных сил. Отсюда и болезненная ранимость, и гордыня, свойственная представителям артистического братства, и их, по сути, патологическая зависимость от признания или непризнания публики. Кто вхож в эту среду, прекрасно осведомлен, сколь тяжела атмосфера закулисья. Ну и, конечно, вольно или невольно, а в служении театральному ремеслу многие впадают в откровенную прелесть поклонения своей профессии, что постепенно вытесняет из их жизни Бога, подменяя всевышнего Творца творцами земными, смертными, которых за глаза и в глаза начинают называть «богами».
И «богам» можно все. Например, заставить человеческую биомассу в голом виде колыхаться на сцене. Или петь гимны распутству, наркомании, насилию, содомии. Они так видят. В отличие от неакутального Бога, который нес исключительно Любовь в ее высшем понимании и Добро. И из высшей Любви ограничивал себя, предоставляя самому любимому своему созданию - человеку - свободу выбора. Новые «боги» этой свободы не дают, их нужно принимать целиком, вместе со всеми ужимками и страстями.
«Это такой обычай либеральной российской интеллигенции - считать себя неподсудной, - прокомментировал нагнетание страстей вокруг обыска в «Гоголь-центре» и препровождения Кирилла Серебреникова в Следственный комитет в эфире телеканала Царьград политолог Сергей Михеев. - Она призывают бороться с одними коррупционерами, но сама себя видит не подсудной, закон ее не касается. Это псевдорелигиозная культура, посмотрите, как лепят «жития» из биографий актеров, с подтекстом «вот чему надо подражать». А у каждого из этих актеров по три жены и по пять любовниц… Но люди смотрят на это, думают, мол, почему ему можно было, такой известный человек, а мне нельзя? Культ актеров создает нездоровую ситуацию в обществе».
Да, нам сегодня остается только констатировать наличие такого культа, но ведь о подобной пагубе говорилось достаточно давно, почему мы забыли про это?
«Святый вселенский собор сей совершенно возбраняет быти смехотворцам, и их зрелищам, такожде и зрелища звериныя творити и плясания на позорищи, - говорится в правилах Шестого Трулльского Вселенского Собора. - Аще же кто настоящее правило презрит, и предастся которому либо из сих возбраненных увеселений: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго… Не носити личин комических, или сатирических, или трагических».
Жестко, не правда ли? И практически невозможно представить подобное отношение сегодня, когда даже рождественские постановки стали обычным делом. Но у такой жесткости была собственная вполне реальная подоплека, и она была необходима как антидот для очищения отравленной крови общества тех времен: ведь относительно недавно (жила еще память поколений) на аренах лилась вполне живая человеческая кровь, а драматические представления плавно перетекали в свальный грех, прославление похоти и поклонение идолам. Времена меняются, меняются нравы и исторические декорации, и, соответственно, и правила, и прещения, но должно ли забывать о сути?
«В театре многим приятно чувствуется, а в церкви - тяжело, скучно - отчего? - задавался вопросом святой праведный Иоанн Кронштадский. - От того, что в театре все прекрасно подлажено чувственному человеку, и диавола мы там не трогаем, а тешим его, и он нам делает удовольствие, не трогает нас: веселитесь себе, друзья мои, думает, только смейтесь, да Бога не помните. В церкви же все приспособлено к возбуждению веры и страха Божия, благочестивых чувств, чувства нашей греховности, растленности; и диавол посылает в наше сердце сомнения, уныние, тоску, лукавые, скверные и хульные помыслы - и вот сам себе не рад человек, и стоять не может, час трудно простоять. И бежит скорее вон. Театр и церковь - противоположности. То - храм мира, а это - храм Божий; то - капище диавола, а это - храм Господа».
«Приходилось слышать, что некоторые называют театр порогом Церкви, пожалуй, с этим можно согласиться, что театр есть порог Церкви, только с заднего крыльца, - писал в свою очередь преподобный Амвросий Оптинский. - Спросим еще: все, делающееся в театрах, какое должно иметь влияние на неиспорченную натуру молодого человека? Без сомнения, оно должно породить и укрепить в нем звериные чувства с низменными скотскими потребностями. О преимуществе же храмов Божиих перед театром, я считаю, и говорить излишним».
Говоря современным языком, выбирая путь артиста, человек должен понимать, куда он идет, какие мощные искушения ему предстоит пережить и не сломаться, и какая ответственность лежит на нем за тех, кто будет аплодировать ему в зале. Ведь теперь перед ним стоит двойная задача: и свою душу не погубить, что будет трудно, но и в большей степени не погубить души тех, кто будет внимать ему. Многие ли, вступающие на этот путь, готовы к подобной борьбе?
Действительность показывает, что нет. Число православных артистов, искренних исповедников, относящихся к своему ремеслу как к тяжелому кресту, крайне невелико. Напротив, огромно количество тех, что претендуют на право создания смыслов и почетные места в ложах под сенью фразы «поэт в России больше, чем поэт». Не случайно любимцы публики Ярмольник и Фоменко на одной русскоязычной прибалтийской радиостанции доходчиво объяснили быдлу, «которое даже не найдет Крым на карте», что Андрей Макаревич имел полное право оскорблять сограждан и выступать перед укрокарателями. А Константин Райкин в монологе про возвращение 1937 года дал ясно понять, что не плебсу решать, «распинать» ли голых дам на сцене или нет. Ну и, конечно, находясь в собственной возвышенной атмосфере, режиссер Сокуров и артистка Коренева четко и без обиняков указали государству на то, что задерживать участников несанкционированных акций, опрокидывающих полицейских - недолжно, а украинский режиссер-праворадикал Сенцов имел право взрывать памятники в Севастополе, потому что, похоже, «он так видит».
Сейчас мастера сцены, кисти и светописи один за другим присоединяются к хору защитников страдальца от кровавого режима Кирилла Серебренникова. Воровал или не воровал Серебренников или его присные деньги у государства этих людей, которым мы почему-то дали право чувствовать себя небожителями, не особо интересует. Не интересует и обилие голых задниц со сцены в постановках их подзащитного, хотя, впрочем, речь не об этом. Хотя почему не об этом? И об этом тоже. Хочется показывать пятые точки со сцены - пожалуйста, но не за бюджетные, то есть мои деньги!
«Высказывания фанатов этого театрального деятеля в соцсетях фактически сводятся к следующему: мы неприкосновенны в любом случае, потому что представляем прогрессивные либеральные культурные тренды, - прокомментировал ситуацию в эфире телеканала Царьград публицист Егор Холмогоров. - На это хочется ответить две вещи: во-первых, либерализм не предполагает права воровать. Если речь идет о хищении государственных средств, то совсем неважно - прославляет человек содомитов в своих спектаклях, либо, напротив, их осуждает. А во-вторых, тот культурный стиль, который Серебренников представляет, вне зависимости от того было ли что-то в плане финансовых нарушений или нет, должен уйти на обочину нашей культурной жизни, и ни в коем случае не может считаться ее мейнстримом и авангардом. Это - тяжелая маргиналия. И то, что сообщество наших культурных деятелей заявляет подобную маргиналию чуть ли не как сердце московской культуры, это, вообще-то, позор».
Конечно, позор. В старые времена лицедеев так и называли - позорищный, позорищная. От того, что те демонстрировали зрелище. Ну, а о том, каким было то зрелище, можно судить по трансформации смысла этого определения.
На самом деле христианство прекрасно еще и тем, что в могучей Любви своей может трансформировать любое явление, переориентировав его на свет. Так языческая масленица стала вполне себе русской православной традицией, бывшая во многом нарочито антихристианской рок-музыка породила и христианский рок, ну а наводившие ужас на обывателей байкеры-однопроцентники смогли стать православными мотоциклистами. Театр - тоже неотъемлемая часть жизни нашего общества, и, безусловно, при правильном подходе он также может учить «разумному, доброму, вечному». Но для этого у нас не должно быть касты неприкосновенных, откровенно глумящихся над обществом с высоты «башни из слоновой кости».
https://tsargrad.tv/articles/rezonans-dela-serebrenikova-nep...
Свежие комментарии